2. В маске самообмана  

Тип известен, но его представители отличаются между собой. Это неизбежно: в каждом типе представлены сотни миллионов мужчин и женщин разного возраста.

Теорий, которые придумали с целью внести порядок — чем и почему одни представители одного типа непохожи на других — хоть отбавляй. Времени на их обсуждение тратится немало. От соцсетей до научных трудов, семинаров и докладов.

Удалось ли их авторам найти ответ: какие бывают различия между людьми внутри типа? Едва ли. Начинать надо с качества диагностики и стандартов, по которым эти люди работают. Последовательной работы с речью и выявлением статики — динамики, квестимности — деклатимности и позитивизма — негативизма по анализу сказанного и написанного не наблюдается.

С большой вероятностью статики попадают в динамики, квестимы в деклатимы, позитивисты в негативисты. Люди, которые предлагают все более изощренные концепции подтипов, замечены именно в этом. Одни из них разобрались в собственном типе, другие нет, но ни те, ни другие не обладают средствами отличить один тип от другого. Можно вспомнить аналогию из истории науки. Все знают, что стандартом средневековой науки считалась система Птолемея. Не все знают, что планеты согласно этой концепии не вращались вокруг Земли — они вращались вокруг некой точки, которая вращалась вокруг Земли. Иначе сложные движения планет было не объяснить. Потом появились Коперник, Галилей и Кеплер — и все встало на свои места: как ни сопротивлялась церковь, в эпоху мореплавания потребовались реальные ориентиры.

Разговоры о подтипах в исполнении социоников, не владеющих диагностикой по речи, напоминают споры средневековых астрономов — сторонников системы Птолемея.

Обычная картина в их практике: соционик считает, что перед ним три Гамлета — один из них, на проверку, Гамлет, другой — Дон Кихот, третий — Джек. В глазах такого типировщика три Гамлета чем-то отличаются, и надо это как-то обосновать. На проверку — это различия между типами, а не внутри типа: из трех человек два динамика, два квестима, два позитивиста (и ни один из них — не Гамлет), два стратега, два конструктивиста... Это реальные и проверенные критерии, но соционика старой школы если и признает их, то определять толком не умеет, и пользоваться пытается с неохотой. Зато подтипы — это тема, которую принято подхватывать. Ведь столько поля для дискуссий...

Для значительной части любителей и не только любителей соционика является не средством понимания реальности, а средством бегства от нее. Необязательно это разделение совпадает с полюсами признака объективизм — субъективизм — просто одним людям интересно решать задачи своей жизни, здесь и теперь. Другим — забить на них и обсуждать, у кого какая болевая, на чье описание они похожи... Это же легче, чем договориться о новой работе, поставить на ноги новый бизнес или найти новую пару.

Пока такой повестки дня нет, или про нее лучше забыть — не все ли равно, сколько типов, как их определять, сколько подтипов внутри и как надеваются маски...

Пара слов о масках. Некоторые соционические центры старательно культивируют эту концепцию: один тип в маске другого. Дон Кихот в маске Робеспьера, Максим в маске Штирлица... А что на самом деле? Любой тип отличается от другого на 8 признаков. Верите ли вы в то, что при самом старательном изучении реально подделать 8 из 8 так, чтобы отличие нельзя было выявить?

Вывод: если тип определен, он уже чистый. Представители типа бывают очень даже разными, но у каждого из них — тот же набор признаков (манера речи в частности), тот же набор установок психики.

Два примера из практики. Однажды в ходе большого исследования я бегло смотрел анкету девушки, которая позже в этот день пришла на живую диагностику. Не вчитавшись в манеру речи, застрял между ЛСИ и ЭИИ. Девушка оказалась скромной, необщительной, с интересом к религии. Но... ни Максима, ни Достоевского ни просматривалось. Вслушавшись в речь, я наконец-то уловил динамику и вышел на версию Джека. Чуть позже проявились все положенные ЛИЭ признаки — просто пришлось подождать лишнюю минуту-другую, пока застенчивая девушка войдет в ритм беседы. Вероятно, похожим образом заполнялась и анкета — с заметной подстройкой, что у ЛИЭ бывает регулярно.

После этого случая я никак не могу назвать эту скромную, застенчивую и необщительную девушку интровертом: диагностика по 15 признакам говорит об обратном. Это столь же нормальный случай для Джека, как и все остальные.

Еще две девушки — ЛИЭ были в группе, которую я вел в 2011 году. Эта группа была собрана моей коллегой и ориентировалась на ее версии, а не мои. Одна — цветущая, на машине и денежной работе — считала себя сенсориком и точно не интровертом. Другая — скромная, без работы, в материальных проблемах и с ребенком на руках — не верила в то, что у Джеков могут быть такие проблемы. Она рассматривала только версии интроверта-интуита и при этом субъективиста. Но на все вопросы по каждому признаку обе девушки отвечали просто синхронно. Их анкеты тоже остались — для определения типа до занятий их хватило с головой, раньше, чем я увидел каждую из них.

Признаков целых 15, и часто в один момент времени что-то кажется непроявленным, а ответ нечетким. При этом сам тип не подлежит сомнению — благо критериев хватает. В другой раз — наоборот, проявлено именно то, что прошлый раз казалось затененным.

Отличий много — тип один. Это так, но это уже жизнь. И если и есть какие-то теории, их придется строить заново, с опорой на реальность. Которая ближе, чем вы можете себе представить. Нужно лишь захотеть эту реальность вместо ухода от нее. А разговор о том, чем люди одного типа на самом деле похожи, а чем могут отличаться, еще не начинался.

Но вряд ли эта тема будет иметь столько важности, сколько сейчас придается.

© Владимир Львов, 2013